Музыка не может быть ограничена какими-либо препятствиями, а звук — да, может, да и должен быть заключен в некую оболочку, будь то винил, компакт или, на худой конец, комната; нет, не комната даже — лишь четыре стены. Правда, ни слова не сказано о потолке и напольном покрытии — это не беда. Звуковая завеса иногда бывает прочнее кирпичной кладки. При этом звукоряд способен как выстроить стену, так её и разрушить. В первых частях не покидает ощущение, что музыка боится выглянуть за четыре стены, прячется от самой себя. Идет процесс построения здания, в котором она (музыка) могла бы звучать, не опасаясь каких-либо внешних воздействий. Но уже с середины первого акта все настойчивее проявляется мотив освобождения от условных границ. Один вопрос не дает покоя — какие танцоры лихо отплясывали данную танцевальную драму, и если все же танцы были, то на полу или на стене? На какой из четырех?